на Главную страницу

КОМАНДИРЫ

КОНТАКТЫ

КОРАБЛИ

История_Соловецкой_Школы_ЮНГОВ

Другие Школы и ЮНГИ




Исаков Василий Степанович ,зрелые годы




Исаков Василий Степанович , военная молодость



из сборника "Соловецкие юнги":


вспоминает Исаков
Василий
Степанович


Родился в 1929 году. В 1937 году пошел в школу. Отец плотничал на строительстве Пермского авиамоторного завода.
Мама с детьми, нас было пятеро — сидела дома.

Грянула война. Отец пошел на фронт, и я оказался в свои 12 лет старшим мужчиной в семье.
К осени ввели карточную систему. Школьникам полагалось 300 граммов хлеба, я все время чувствовал голод.
В ноябре 1941 года бросил 5 класс и решил поступить в ремесленное училище.
Не .Сразу, потому что «мал еще был». Но все — таки директор принял меня:

«Ладно, выходи :сегодня в ночную смену. Найди мастера инструментальщиков, скажи ему, что я тебя направил».
Так я и сделал. Мастер подвел меня к слесарному верстаку с тисками, дал напильник, молоток, заготовку. «Гляди, как делают ребята, и делай так, как они»,— сказал он.

Когда мне исполнилось 13 лет, меня поставили за сверлильный станок. А делали мы мины к ствольному миномету.
Работали без выходных по 12 часов. Зато получали 800 граммов хлеба, кормили три раза. На первое была баланда, на второе — каша — заваруха из ржаной муки и чай.
Зимой 1942 года попытался попасть на фронт.
Для этого со старшими ребятами записался на курсы снайперов.
Овладел винтовкой с оптическим прицелом, искусством маскировки.
Но военкомат, узнав, что мне только 14 лет, отправил меня обратно на завод.
Помог муж сестры — офицер военно — морского авиационного училища.
Он устроил меня в это училище «воспитанником». А тут уже командование помогло:

в июле 1945 года направило меня в Соловецкую школу юнг.
Именно в это время Соловецкая школа была перебазирована в Кронштадт с тем же номером полевой почты, с тем же начальником — капитаном первого ранга С.С. Садовым, командирами и преподавателями.

Нам, юнгам четвертого набора, пришлось на новом месте восстанавливать разбомбленное здание, заново обустраивать (как это делали юнги первого набора на Соловках) хозяйство Школы.
Я учился в роте рулевых и сигнальщиков. А всего было 1500 человек.
По окончании Школы меня направили на Балтику — в 8 — й дивизион катерных тральщиков 1 — й Краснознаменной бригады траления.
Как известно, для трального флота Великая Отечественная война продолжалась и после 9 мая 1945 года.
Стояла задача: полностью очистить воды Финского, Нарвского, Выборгского и Рижского заливов от мин.
Бывало, идут катера по минному полю, гудят моторы, а за ними то тут, то там гремят взрывы.
Но случались и происшествия катастрофические. Иногда тонкий стальной трос растяжки трала наматывался на винты, и катер останавливался, не успевал уйти на безопасное расстояние от взрыва мины.

Учитывая эти случаи, командование дивизиона решило послать двух матросов, меня в том числе, на курсы легких водолазов.
После окончания курсов нам выдали удостоверения (оно у меня сохранилось до сих пор) и скафандры с кислородными аппаратами.

Теперь, по мере необходимости, приказывали:
Исакову с КТ — 954 надеть скафандр, прийти на шлюпке к такому — то катеру — размотать трос растяжки с винтов катера.
Все шло нормально. Но однажды мне приказали надеть скафандр и размотать трос растяжки с винтов катера № 409.
Погода была свежая, катер качало на волнах, что создавало трудности.
Вдруг сильный удар по правой щеке на какое — то время оглушил меня. Я выпустил кислород из кислородного мешка — носом, а когда снова вздохнул ртом через загубник, кислорода в мешке не оказалось.
Тогда я стал давить пальцем на кнопку байпаса баллона подачи кислорода в мешок на груди, да так долго, что он надулся, как футбольный мяч, и выбросил меня кверху животом на поверхность воды.

Ребята помогли забраться на катер, развязали горловину скафандра, сдернули маску с головы, г ромко что — то говорили, но я ничего не слышал, только в правом ухе сильно звенело и горела от боли правая щека.
Как мне потом рассказали, минеры на катере — подрывнике подорвали последнюю мину. На поверхности воды она была на безопасном расстоянии, а я получил сильный гидроудар.
Обращаться в больницу было некуда. А слух так и не восстановился, до сих пор.
Тогда я даже боялся признаться, что оглох, кабы не демобилизовали домой, потому что жизнь на гражданке в то время была еще труднее. Так и отслужил последние пять из восьми лет полуглухим.
В 1950 году меня направили учиться в новоладожскую школу связи морской авиации на самолетного радиомеханика.
После года учебы в звании старшего сержанта я был направлен в полк морской авиации в польский город Кольберг, где обслуживал самолеты — штурмовики ИЛ — 10.

Демобилизовался в 1952 году, приехал домой и стал работать прибористом в цехе по испытанию авиационных моторов.
Сразу пошел учиться в 8 класс вечерней школы. Затем поступил в институт сельского хозяйства на заочное отделение факультета механизации сельского хозяйства.
Когда был на 4 — м курсе, перешел работать в конструкторский отдел.

Получив диплом инженера — механика, начал работать главным механиком в круппом автопредприятия.
22 года — до выхода на пенсию в 1991 году — трудился там.
Внедрил в производство более 220 рационализаторских предложений. Трижды экспонировал свои технические новшества на ВДНХ.

Имею правительственные награды. После службы на флоте помог матери поставить на ноги трех младших сестер и брата.
В 30 лет женился. Вырастил дочь — медичку, у которой сын тоже учится в мединституте.
Оглядываясь на прожитые годы, счастлив, что был честным и принципиальным, защищал ослабевших в жизни людей.
Эти черты характера воспитала во мне Школа юнг и :тяжелая служба на флоте, братская семья команды на тральщике.
Пять лет я возглавлял наш Пермский областной совет бывших юнг. Являюсь членом городского совета ветеранов войны и труда.
Будучи председателем совета юнг, добился установки в центре города мемориальной доски, посвященной пермским юнгам.
Принимаю активное участие в военно — патриотическом воспитании подрастающего поколения.