на Главную страницу

КОМАНДИРЫ

КОНТАКТЫ

КОРАБЛИ

История_Соловецкой_Школы_ЮНГОВ

Другие Школы и ЮНГИ




Вершинин Геннадий Георгиевич




Вершинин Геннадий Георгиевич , военная молодость





из сборника "Соловецкие юнги":



Вспоминает Вершинин Геннадий Георгиевич :



Я родился в 1927 году в Архангельской области.
Мои родители крестьяне. Георгий Яковлевич и Алефтина Яковлевна одними из первых вступили в колхоз, он назывался «Новая жизнь».
Колхоз был животноводческий. Мы, мальчишки, в летние каникулы работали на уборке овощей, на сенокосе, помогали колхозникам.
Когда началась Великая Отечественная война и все мужчины ушли на фронт, я и мои ровесники стали основными работниками в колхозе: косили, пахали, боронили, стоговали сено, а зимой были в извозе.
Причем, нормы выполняли на 110 — 140%. В августе 1942 года председатель колхоза предложил стать конюхом.
В моем заведовании было 16 лошадей, их нужно было накормить, напоить и подготовить к работе к семи часам утра.
Вставал в четыре часа утра и заканчивал рабочий день в десять вечера.

В июне 1942 года меня приняли в комсомол, а через год меня и еще нескольких мальчишек пригласили в Холмогорский райком комсомола и предложили поступить в Школу юнг.
Мы, шесть комсомольцев, прошли медкомиссию, где меня признали годным. Разрешили съездить домой на 3 — 4 дня.
В июле 1943 года нас из Холмогор на пароходе отправили в Архангельск. Так распрощался я с родным домом, так кончилась моя деревенская жизнь.
Сейчас в Архангельске на деревянном двухэтажном здании на улице Юнг Военно-Морского Флота установлена мемориальная доска с информацией о формировании здесь в годы войны Школы юнг. В этом здании, уже по флотским порядкам, прошли мы медицинскую комиссию.
Меня признали годным и определили специальность — боцман торпедного катера, учитывая, что я помор.

сентябре на Соловках была сформирована 4 — я рота, а в ее составе — моя 39 — я смена боцманов торпедных катеров. Командиром роты был, по — моему, старший лейтенант Семилеткин,
старшиной роты — главный старшина Федосов.
Наша смена разместилась в двух кубриках по 12 человек, койки были трехъярусные металлические, я спал на верхнем — третьем ярусе.

Кубрики раньше называли кельями, в них жили монахи.
Первые два месяца мы занимались строевой и тактической подготовкой, затем началась теория. Преподаватели были опытные.
Я помню мичмана Лазорева — это грамотный, требовательный, но справедливый специалист по минно — торпедному оружию.
Военно — морскую практику преподавал мичман Кириллов, с ним мы ходили на веслах и под парусами в море, он учил самостоятельно управлять шлюпкой.
К нам относились по — доброму, по — отцовски.
Весь процесс обучения был приближен к боевым условиям на корабле, в море. И за это я благодарен всем, кто научил меня быть специалистом высокого класса, правильно ориентироваться в экстремальных ситуациях.

12 декабря 1943 года в торжественной обстановке наша смена приняла присягу на верность Родине. После этого на нас стали распространяться приказы военного времени.

В сентябре 1944 года сдали экзамены и начались томительные ожидания — кого на какой флот пошлют. Большинство стремилось на действующий флот. В моем свидетельстве об окончании были одни «пятерки»; храню до сих пор — показывал его сначала детям, потом внукам, да и теперь школьникам, когда приглашают на встречи.

Направление получил на Балтику. Группу выпускников на теплоходе переправили в Кемь, там погрузились в эшелон на Ленинград. Прибыли в город — герой — весь разрушенный. Здесь я увидел зверства и вандализм фашизма, для меня и многих это было страшным потрясением.
Из флотского экипажа нас, группу мотористов и боцманов, на теплоходе перевезли в Кронштадт, а далее — пешком на базу «Литке», где базировались торпедные катера.

Я незаслуженно стал гвардейцем — попал в один из отрядов торпедных катеров Первого гвардейского дивизиона, был поставлен на штат дублером боцмана одного из гвардеских катеров типа Г — 5.

Хотя участвовал в войне краешком, самую малость. Нас, салажат — дублеров, брали вместе со штатными экипажами в море для отработки задач по обслуживанию техники — каждый по своей специальности.
Это были недлительные учебные походы, иногда поиск врага. Летняя кампания 1944 года заканчивалась, и еще один отряд с западных позиций возвратился на базу для ремонта и профилактики.
Небольшая группа боцманов, в том числе и я, была направлена на морзавод в Кронштадт.

Наша задача: перебирать и ремонтировать торпедные аппараты под контролем мастеров завода.
Работу выполнили досрочно, и командир дивизиона гвардии капитан второго ранга С. Осипов нас поблагодарил.
Шла усиленная подготовка материальной части к новым боевым операциям весенне — летней кампании 1945 года.

В середине марта пришел приказ катерам перебазироваться в Клайпеду. Но Финский залив был скован крепким льдом. Тогда командование решило переправить катера в Ораниенбаум, оттуда — на железнодорожные платформы и на запад.
На базе «Литке» катера грузили на сани — кильблоки и трактор 2ТЗ буксировал их в Кронштадт на Арсенальную пристань, там краном катер вместе с санями грузили на баржу, и буксир по битому льду тянул ее в Ораниенбаум.
В Ораниенбауме опять плавкраном катера грузили на железнодорожные платформы. Вот так катера «ходили» по суше.
По прибытии в Клайпеду 4 катера типа «Комсомолец» сразу вышли на поиск и уничтожение вражеских кораблей, а нас — 3 катера Г — 5 — пока держали в резерве.
Во второй половине апреля штатного боцмана перевели на катер «Комсомолец» и боцманом ТКА — 354 стал я.
Конец войны мы встретили в Балтийске. Радисты еще 8 мая что — то поймали, якобы немцы капитулировали, а утром 9 мая уже сухопутные артиллеристы стали салютовать.
Обнимались, целовались, вобщем ликовали:
дождались самого счастливого дня, дня Победы! Какое счастье остаться живым без единой царапинки! Но служба продолжалась. Летом 1946 года было решено катера типа Г — 5 перебазировать в Ленинград и законсервировать на одном из судостроительных заводов. Выполнив задание, экипажи прибыли на новое место дислокации под Ригой в поселке Болдерай — это в устье реки Лиелупе.

В Болдерае мы жили в казарме в нормальных бытовых условиях, был матросский клуб, баня.
Кампания 1947 года проходила в боевой подготовке,
штурманские походы, торпедные стрельбы, стрельба из пулемета ДШК по щиту. Экипаж ТКА 808 был дружный, все задачи мы выполняли хорошо, мне присвоили звание-старшина первой статьи.
Избрали комсоргом отряда. В 1950 году стал членом ВКП (б).
Командование предложило остаться на сверхсрочную службу, но я согласия не дал. В феврале 1950 года демобилизовался и поехал в Северодвинск, оформил документы на завод № 402 (Севмашпредприятие).
В марте получил пропуск на завод и приступил к работе в корпусообрабатывающем цехе. В августе поступил в судостроительный техникум на вечернее отделение.
Учился и работал нормально. В 1952 году был назначен мастером отдела технического контроля. Завод начал строить дизельные подводные лодки с торпедным вооружением проектов 611, 613 и 629.
Я принимал непосредственное участие в изготовлении и сдаче флоту эсминцев 30бис — прекрасных кораблей.
В 1955 году успешно защитил диплом техника по специальности «судокорпусостроение». Поступил в институт, но по болезни пришлось уйти с 3 — го курса. В 1961 году меня назначили начальником бюро технического контроля.
В 1968-1971 годах работал секретарем партийной организации. За 37 лет работы на Севмашпредприятии я принимал активное участие в строительстве и сдаче 8 эсминцев 30бис, около 50 подводных лодок (60 % из них атомные) и многих вспомогательных судов.

В начале семидесятых познакомился с Костей Юдановым, вместе с ним был на первой встрече юнг на Соловках. В Северодвинске организовали КЮМ — клуб юных моряков.
В Архангельске с нашим участием в школе № 11 был создан музей, заложен парк возле школы — памяти юнг.
В 1987 году вышел на пенсию «Почетным ветераном предприятия». Живу в Пскове, но связь с предприятием не прерываю. Имею правительственные награды. Мы с женой вырастили двух сыновей, внука и двух внучек. Гордимся ими. Жизнь прожил не зря. Что — то удалось, чего — то не сумел.
Школа юнг была стартовой площадкой в моей жизни, воспитала во мне честность, добросовестность, порядочность, ответственность за порученное дело и великую флотскую дружбу.