Михаил Кутиков , соловецкий юнга первого набора,боцман,Мурманск,1944 год
, военная молодость

Кутиков Михаил Александрович

Слова Михаила Александровича Кутикова из
электронной переписки,2014 год,
Михаилу Александровичу
88 лет,он освоил компьютер и пользуется электронной почтой
:
"Вкратце пишу Вам данные о себе.
Все мои военные годы прошли на эсминцах Северного флота,о чём я вам писал.
Занимались мы в основном вместе с английскими и американскими кораблями конвоированием поставок по ленд-лизу, осуществляемыми союзными и нашими транспортами. Нашими постоянными противниками были подводные лодки и авиация противника.
Как вы знаете,это была довольно сложная задача с довольно большим количеством жертв.После демобилизации в 1947 году я экстерном сдал экзамены на аттестат зрелости ( в 1941 году я закончил 7 классов и на этом мои школьные годы закончились) и поступил на спецфак МХТИ им.Менделеева.

(пишу по названиям того времени).

Институт закончил в 1952 году . Был направлен на работу по специальности на заводы Урала( Пермская и Свердловская области) Работал мастером,начальником участка,начальником цеха, начальником производства.

В 1958 году приказом Министра был переведен на новое предприятие в г.Бийске Алтайского края начальником производства.
В 1961 году после выхода производства на нормальный режим тяжело заболел (инфаркт),год был на инвалидности .
В дальнейшем врачи мне запретили работу по специальности на производстве и я перешёл работать в науку.Работал инженером,рук.группы, начальником рецептурной или рецептурно-технологической лабораторий. 2 года по требованию ГК КПСС читал спецкурс на вечернем факультете нашего политеха.

Это дополнительно к моей основной работе. Во время всеобщего распада девяностых годов в возрасте 67 с хвостиком лет стал пенсионером и занялся общественной работой.
4 года был председателем городского комитета ветеранов войны,членом президиума краевого
комитета ветеранов войны.У меня трое детей,6 внуков, 4 правнука.Жена умерла в возрасте почти 80 лет.

Сейчас сижу дома по состоянию здоровья.

Очень много читаю,с большим удовольствием

играю в шахматы,иногда (к сожалению далеко не всегда ) довольно успешно"

.В школе юнг я был в 9 смене 3 роты. Специальность-боцман.Получилось так,что я и Саша Ковалёв прибыли во флотский полуэкипаж в Соломбале несколько позже остальных и не успели пройти медкомиссию вместе со всеми.

Поэтому Саша и я были направлены самостоятельно до ст. Кемь,затем в Рабочеостровск (10-12км.) и далее вместе с почтой самолётом до Соловков. У Саши была мечта стать мотористом,а у меня никакой цели не было.
Поэтому на беседе с капитаном 2 ранга Ивановым,недолгое время исполнявшим обязанности начальника школы до Авраамова,Саша был направлен в роту мотористов в Кремль,а я попал в 3 роту боцманов.Командир роты лейт.(в то время,впоследствии ст.лейтенант) Пшиков,старшина роты Котенко (между собой мы называли его Гаденко,сокращённо гад),командир смены стар.2 статьи Николай Гладков.
Пшиков-учитель по образованию, был чутким,грамотным офицером, прекрасным воспитателем.Этого нельзя было сказать о Котенко.Пожалуй он соответствовал своему прозвищу.Его дальнейшая судьба мне не известна, а Пшиков по непроверенным слухам после войны преподавал в военно-морских учебных заведениях Таллина.
Добрым словом вспоминаю Николая Гладкова.Он прибыл к нам с кораблей и был абсолютно на месте.После войны он жил в Ленинграде и я с ним переписывался недолгое время. Из политработников очень хорошо помню комиссара школы капитана 3 ранга Шахова и комиссара батальона капитана Калинина.
Вот эти офицеры были абсолютно на месте и их роль в воспитании юнг переоценить невозможно. Капитан Калинин в морской пехоте получил тяжелейшее ранение в живот, остался инвалидом на всю жизнь.

Ему необходимо было диетическое питание,обеспечить которое на Соловках в военное время было абсолютно невозможно.Как сложилась его жизнь в дальнейшем я не знаю, но вспоминаю о нём самыми добрыми словами.

Это был идеальный комиссар,прекрасный,очень мужественный человек. Шахов пользовался большим авторитетом в школе. Он прибыл к нам из подплава Северного флота,очень много и,главное,плодотворно работал. После войны он жил в Гатчино, около Ленинграда и переписывался со многими юнгами,в том числе и со мной.
К сожалению эти письма у меня не сохранились.
О преподавательском составе и службе на кораблях напишу Вам обязательно несколько позже.

Михаил Кутиков. ,P.S.После Вашего письма я хорошо вспомнил
выступление чечеточников на концерте
самодеятельности,хотя лица не помню.
Очевидно это был Ваш отец.
И ещё одно воспоминание.В порядке
шутки при всяких хозяйственных работах
Бутылка приравнивалась 2 матросам или 4 юнгам.
примечание -
Бутылкой звали лошадь,которая работала на острове
и даже присутстсвует в
художественном фильме "Юнга Северного Флота"

Следующее письмо от Михаила Александровича ова
от 15 января

2014 года:

Как и обещал пишу Вам о службе на эсминцах Северного флота.
После окончания школы юнг меня направили для дальнейшего прохождения службы в
боцманскую команду эсминца "Карл Либкнехт".
Вместе со мной туда же попали юнги В.Соляков (рулевой,после войны
одно время был секретарём РК ВЛКСМ в Карелии. Дальнейшая его судьба мне не известна),
Кузнецов( имени не помню.
После войны остался на сверхсрочную службу и был главным боцманом эсминца Карл Либкнехт. По окончании службы уехал в г.Уфу.

В середине 60 годов случайно встретил его небольшую заметку в журнале "Юность" об одном из юнг,), В.Леонов,рулевой, после войны работал в кино и снимался в нескольких фильмах(77 фильмов прим).
Его брат был юнгой 2 набора.
"Карл Либкнехт"- эсминец типа "Новик".
Один из первых эсминцев Северного флота. До войны его переправили по Беломорско-балтийскому каналу из Балтийского флота.
К этому же типу кораблей на С.Ф. относились "Урицкий" и "Куйбышев".
Такие же эсминцы (тогда их относили к классу лёгких крейсеров) участвовали Цусимском бою.
К началу Отечественной войны морально и физический устарели и нуждались в реконструкции и ремонте. Во время нашего прибытия на службу " Карл Либкнехт " (мы называли его "Карлушей") проходил ремонт на заводе "Красная Кузница" в Архангельске.

Кроме сопровождения конвоев эти корабли привлекались в составе Беломорской флотилии для борьбы с подводными лодками противника в районе Новой земли и остр. Диксон.
На эсминце "Карл Либкнехт" я служил около года и был переведен на эсминец "Дерзкий".
Эсминцы этого типа (их было 9 кораблей.Их названия начиналось на буквы "Д" и "Ж". "Доблестный","Деятельный" ,"Дружный","Дерзкий","Жгучий","Живучий" , "Жаркий" и др.)Все эти корабли были построены в Америке в двадцатых годах прошлого века и были переданы Англии
в начале войны.

В боях не принимали участия и стояли в Скапа-Флоу как
никому не нужный балласт.
Англия передала их нам в аренду до конца войны после капитального ремонта и реконструкции
(установили 8 эрликонов для борьбы с авиацией противника, современное оборудование и приборы для обнаружения и борьбы с подводными лодками, реконструировали машинное отделение.
Эти корабли прекрасно справлялись с конвойными операциями,
но значительно уступали надводными кораблям немцев по вооружению и скорости хода.

Продолжение этого письма отправлю Вам в следующем письме.которое напишу на днях. С товарищеским приветом Михаил Кутиков.


Письмо от 17 января 2014 года
Перечитал написанное Вам и вспомнил одну небольшую подробрость,которая думаю Вам пригодится.
Эсминец "Карл Либкнехт" направлялся из Архангельска
в Мурманск.Пройдя горло Белого моря где-то в районе Йоканьги он повернул на вест.
За штурвалом был В.Леонов,рядом с ним были командир корабля и вахтенный офицер.
Неожиданно в 15-20 м по ходу корабля немного правее его курса выскочила из
глубины немецкая подводная лодка.
Очевидно у них что-то произошло,или ошибка экипажа,
или какая-то аварийная ситуация.
Леонов мгновенно довернул корабль и таранил лодку.

Оба офицера не успели среагировать так быстро как это произошло.
Лодка получила большую пробоину.
К тому же командир носового орудия старшина 2 статьи Валлиулин (не юнга) прямой наводкой 100 мм. снарядом выстрелил по мостику лодки,которая камнем пошла ко дну.
По представлению командира корабля Леонов и Валлиулин были награждены медалью Ушакова.

Продолжение прошлого моего письма я вышлю в следующем своём письме.
А сейчас постараюсь отправить Вам стихотворение директора школы номер 11 г.где проходила встреча юнг.Фамилию его я не записал, а стихотворение нашёл в своём довольно большом архиве.

СОЛОВЕЦКИМ ЮНГАМ. Танцуют юнги,пляшут,пляшут с жаром, Да так,что искры из-под каблуков, Под страстный звон юдановской гитары Поют задорно юнги с Соловков. Какая страсть,какая откровенность, У каждого и стиль,и почерк свой, Но общее-негаснующая верность Чечётке чёткой флотской,огневой. Ну что с того,что кое-кто в сторонке Стеснительностью собственной прижат, Сегодняшние парни и девчонки Вы знаете,кто в этом виноват? Ведь было время,время не до плясок, Не для балета,и не до сонат, Был строгий строй простых солдатских касок, И на грули тяжёлый автомат. Они до срока становились строже, Их место было в боевом строю, И первую любовь узнали позже, Чем первое ранение в бою, И за спиною огненые мили И благородный гнев, В историю мальчишки уходили Единственную песню не допев.... ...Пусть этот вечер снова повторится, Надеемся на встречу через год..... Дана команда-"Петь и веселиться".... ...за юнгашей .... кто с нами не споёт." Это стихотворение
написал директор школы номер 11
г.Архангельска,где проходила встреча юнг в 1975 году я случайно
нашёл в своём архиве и высылаю его Вам.
Фамилии директора школы у меня нет.
Продолжение моего последнего письма обязательно пришлю в следующем моём письме.

Мне кажется,что это стихотворение
Вам пригодится.

Стихи

СОЛОВЕЦКИМ ЮНГАМ.

Танцуют юнги,пляшут,пляшут с жаром,
Да так,что искры из-под каблуков,
Под страстный звон юдановской гитары
Поют задорно юнги с Соловков.
Какая страсть,какая откровенность, У каждого и стиль,и почерк свой,
Но общее-негаснующая верность
Чечётке чёткой флотской,огневой.
Ну что с того,что кое-кто в сторонке Стеснительностью собственной прижат,
Сегодняшние парни и девчонки
Вы знаете,кто в этом виноват?

Ведь было время,время не до плясок, Не для балета,и не до сонат,
Был строгий строй простых солдатских касок,
И на груди тяжёлый автомат.
Они до срока становились строже, Их место было в боевом строю,
И первую любовь узнали позже,
Чем первое ранение в бою.

А за спиною огненные мили
рождали смерть и благородный гнев,
в историю мальчишки уходили
единственную песню не допев
..Пусть этот вечер снова повторится,
. Надеемся на встречу через год.....

Дана команда-"Петь и веселиться"....
. ..за юнгашей

кто с нами не споёт."


....Продолжаю своё письмо о кораблях Северного флота.
Наш флот был самый молодой и малочисленный из всех флотов ВМФ.
Он был организован за счёт переброски ряда кораблей из Балтийского флота за несколько лет до начала войны

(эсминцы типа 7 "Громкий","Грозный"
,"Гремящий",несколько подводных лодок и другие)
На "Гремящем" служил юнга Анисимов,на "Грозном" Пикуль.

Уже во время войны на север пришли из Тихоокеанского флота лидер "Баку"
( там служил юнга Огородников)
,эсминцы (Не помню точно,"Сокрушительный","Разумный"
пришли к нам из Тихого океана или из Балтфлота, 3 подводные лодки) Эсминец "Стремительный"
откуда пришёл не могу вспомнить.
Скорее всего из Балтики.Он погиб в начале войны на рейде у штаба флота от прямого попадания бомбы.

Юнга Чега погиб на эсминце "Сокрушительный"
.Это случилось в бою при освобождению Петсамо .
Корабль носовой частью попал на мину .Командир корабля сумел задним ходом ( носовую часть оторвало) выбросится на берег.

Тем самым сумел спасти от неминуемой гибели оставшуюся при взрыве в живых часть команды.

Все перечисленные выше эсминцы значительно превосходили по всем характеристикам корабли типа "Новик" ("Карл Либкнехт",
"Урицкий","Куйбышев")

и тем более эсминцы, переданные нам в аренду английским правительством.

Большим недостатком эсминцев типа семь была их явно недостаточная механическая прочность,допущенная при проектировании.
Это и привело к гибели эсминца "Разъярённый"
,который погиб во время сильного шторма.

Оторвалась кормовая часть.
Часть команды погибла.Но других кораблей у нас не было.
Мне хочется рассказать несколько более подробно о гибели эсминца "Деятельный"
.Это случилось в середине января 1945 года.

Полярная ночь.Караван шёл из Англии в Мурманск.Транспорта шли с грузом направленных нам товаров по ленд-лизу.
" Деятельный" шёл позади транспортов,"Дерзкий", на котором я служил в это время ,
охранял караван с одного из флангов.
В охранении были также английские и американские военные корабли.

Я был на вахте и вдруг увидел яркую вспышку,затем раздался взрыв.

Командир конвоя сообщил,что очевидно торпеда попала в эсминец "Деятельный" и предложил нашему кораблю идти на спасение экипажа и возможную буксировку "Деятельного".

Через несколько минут получили сообщение, что "Деятельный" пошёл ко дну.
Часть команды погибла при взрыве ,кое- кто находится в шлюпках и их надо спасти.

Нам удалось несколько человек принять к себе на борт.
Люди были все мокрые,замёршие, в шоковом состоянии.
Можно сказать,что они побывали на том свете.
Ещё какое-то количество людей спасли другие корабли,но многие погибли.

До сих пор об этом очень тяжело вспоминать.
Там было много товарищей,ведь мы были в одном дивизионе,вместе были в походах,встречались на берегу...

Быть может я несколько ушёл в сторону от необходимого Вам материала.Ведь Вам нужны воспоминания,а не отчёт о структуре Северного флота,но как говорится,что вышло,то вышло.Ведь прошло с тех пор,почти 70 лет.Многое забылось,но есть и такое,что таится где-то в глубине души и от этого не уйдёшь никуда.Боюсь,что сегодня мне заснуть не удастся.Слишком всё это тяжело.Уверен,что такие же воспоминания мучили и Вашего отца.Все мы через всё это прошли. С товарищеским приветом.
Михаил Кутиков.


бывшие юнги на встрече в Архангельске
в 1975 году (?)
у здания флотского полуэкипажа.
Соломбала








?> Бывшие юнги Дзюба Владимир Фёдоров Рева П.Я. и Михаил Кутиков ,
у школы №11
Архангельск,
предположительно 1975 год


из газеты "Бийский рабочий"
http://biwork.ru/obshchestvo/7284-junga-severnogo-flota.html



Юнга Северного флота

P 06.05.2010 12:00


Во время войны наш земляк обучался морскому делу
вместе с легендарным писателем Валентином Пикулем
Иногда достаточно взглянуть на известного человека
под другим углом, чтобы его жизненный путь
засверкал новыми, неожиданными гранями.
Вот и Михаил Александрович Кутиков,
отец-основатель бийской оборонной промышленности,
сделал нам, журналистам, подарок: оказалось, что во время войны учился он в Соловецкой школе юнг и осваивал морскую науку вместе с будущей легендой
российского исторического романа.
Повесть Валентина Пикуля «Мальчики с бантиками»
– это о них, о пацанах, опаленных войной,
о юнгах Северного флота…

ДЕТСКАЯ РОМАНТИКА
Эмоциональный и логически выстроенный рассказ
Михаила Кутикова – своего рода «виртуальный киносеанс»,
документальный фильм о войне,
черно-белая исповедь пятнадцатилетнего мальчишки.
Вот середина июля 1941 года, окруженный немцами
Петрозаводск, страшный телефонный звонок отца, председателя ЦК партии Карелии:
«Немедленно собирайтесь и бегом к озеру:
там стоят три баржи, через тридцать минут они уходят в Архангельск. Бегом!!!».
Крик матери: «А как ты?!». Рев годовалого братишки, суетливые сборы, и он, пятнадцатилетний Мишка Кутиков, растерянный, испуганный и злой:
батя здесь партизанить будет,
а его, как последнего труса, – в эвакуацию?!
Не поеду! Я уже взрослый!
– Помню, я тащу какие-то чемоданы, мама на руках несет брата, бежим к берегу Онежского озера, – разматывает киноленту давних событий Михаил Александрович. – Действительно, у берега три баржи, но до Архангельска доплыла только наша: фрицы бомбили, много людей тогда погибло. А потом теплушки, и мы втроем едем куда-то на восток.
В пути нас кормили на специальных эвакуационных пунктах кашами, поили горячим чаем.
А навстречу составы, груженные людьми и техникой, шли на войну.

Всю дорогу Мишка злился.
На себя – что вот он, взрослый мужик, вынужден ехать с женщинами
и детьми в «тихое место» вместо того, чтобы идти на фронт и воевать рядом с отцом.
На отца – за то, что заставил его, Мишку, бежать вместо того, чтобы позвать в свой партизанский отряд.

На станции Киров мальчишеская безрассудная романтика, помноженная на патриотизм, победила здравый смысл:
Мишка сбежал от матери с братом. И двинулся в

обратном направлении в попутных теплушках.
Чтобы разыскать отца, чтобы воевать против гнусных
фрицев.

Путь оказался длинным. А осень 1941 года холодной.
В тонкой рубашонке и сатиновых штанах ехал парнишка с солдатами в теплушках.
С голоду не умирал: бойцы делились с мальцом
нехитрым пайком. А на одной из станций попал
в вагон к матросам – двадцатилетним веселым
ребятам, бывшим курсантам Ленинградского
военно-морского училища. Они ехали в
Архангельск на базу торпедных катеров.

– Мне они казались очень взрослыми, улыбается собеседник.
– Можно сказать – старыми. Их уже приписали к экипажам торпедных катеров, они должны были жить в портовых казармах.

В Архангельске Мишка жил на пирсе:

в казармы ходу ему не было, поэтому пятнадцатилетний романтик спал в куче портового
тряпья. Утром матросы приносили ему еду,
Мишка ел и вновь зарывался в тряпки,
тоскливо думая о том, что скоро зима,
и вряд ли он ее переживет…

СОЛОВКИ
Но удача наконец-то улыбнулась Мише Кутикову:
утром матросы «вырыли» его из покрытых изморозью тряпок и привели к командиру торпедных катеров.
«Ты комсомолец? – спросил его лейтенант и, получив утвердительный ответ, продолжил:
– Будешь учиться в школе юнг на Соловках.
Мальчики туда уже уехали.
Вы с Сашкой Ковалевым отправитесь через неделю».

– Нас еще спросили:
на кого хотите учиться? – продолжает Михаил Александрович. – Сашка закричал:
хочу быть мотористом! А я ответил: а мне все равно.
И меня определили в роту сигнальщиков. Сашка Ковалев стал лучшим другом Мишки Кутикова и стал, как и мечтал, мотористом.
Погиб Саша. Спас весь экипаж торпедного катера, но сам сгорел заживо. Теперь Соловецкая школа
юнг носит его имя…
(ошибка журналистки
пионерские отряды в ссср
носили его имя)
Соловецкие острова покорили Мишку своей сумрачной красотой.
Сначала мальчишек разместили на постой в древнем Соловецком кремле, где было по-стариковски сыро и темно.
Учебный корпус базировался в здании бывшей тюрьмы – двухэтажном старом бараке.
О ней пацаны складывали настоящие легенды:
будто пытали там невинных людей и потом
в подвале зарывали. Особенно страшными получались рассказы у Вали Пикуля,
который славился на всю школу своей фантазией
и красноречием.

– Он был потрясающим рассказчиком! – улыбается
воспоминаниям Михаил Александрович. – У него было шесть классов образования, и, кстати, после войны он так и не закончил ни средней школы, ни института, хотя еще на Соловках мечтал поступить «куда-нибудь на литературу».

Но это не помешало стать ему великолепным писателем.

Мы с Валей до самой его смерти переписывались.

Последний роман мне уже его вдова прислала…

ПОБЕГ

Юнги мечтали о фронте. О морских боях и подвигах.
А их заставляли вязать узлы, изучать штурманское дело и корпеть над задачками по геометрии.
Трое не выдержали и запланировали побег.
– Это были мои добрые приятели из соседней землянки, которую мы называли кубриком, – рассказывает ветеран.
– Хлеб они несколько месяцев сушили, лодку где-то нашли, конопатили ее тайком от командиров.
А потом под покровом ночи бежали.
Правда, беглецы не успели уплыть навстречу
опасным приключениям:
у отцов-командиров глаз на такие вещи был наметанный, вернули пацанов в школу.
И устроили публично-показательный суд.
Судить «по-настоящему» их никто и не собирался,
так, попугать для острастки, чтобы потом никому не
повадно было. Когда троица услышала, что их отчисляют из школы, то «геройски» разревелась.
А потом, размазывая уже слезы счастья, отправилась на камбуз чистить картошку.
– У нашей школы была главная цель:
собрать мальчишек, которых война оставила без родителей, чтобы не скитались они по дорогам войны,
– поясняет Михаил Александрович.
– Поэтому никого не отчисляли…

ЭСМИНЦЫ
А в шестнадцать лет, после окончания школы юнг, Мишка Кутиков попал на эсминец «Карл Либкнехт»,
который матросы ласково называли «Карлуша».
Перед мальчишкой стоял выбор:
на каком флоте служить?
Тихий океан отметался сразу:
там, несмотря на экзотику, войны не было.
И Тихоокеанский флот у юнг считался «не модным».
Поэтому Мишка Кутиков, друг его Сашка Ковалев и Валя Пикуль выбрали Северный флот.
Правда, попали на разные суда и встречались теперь, как и положено настоящим морским волкам, только на земле.

– «Карлуша» под охраной подводных лодок перевозил
военную технику, продовольствие и людей с базы на «большую землю», – раскрывает военные тайны мой собеседник. – Ходили мы и в Исландию, и в Англию, общались с англоязычными моряками, так что я к концу войны уже стал прилично
говорить на английском.

На «Карлуше» к юнге относились с большим уважением:
Мишка Кутиков, несмотря на свой «несолидный» возраст,
оказался великолепным сигнальщиком, а через несколько
месяцев стал командиром отделения.

– В 1943 году Италия вышла из войны, и «бесхозным» остался ее флот,
– говорит старый матрос.
– А наш Северный флот к тому времени понес большие потери.
В результате сложных политических переговоров мы получили девять эсминцев, которые назывались на «Д» и «Ж»:

«Жаркий», «Дерзкий», «Жесткий».
Я стал командиром отделения сигнальщиков на «Дерзком». Так на нем до конца войны и провоевал.





МАЛЬЧИКИ С БАНТИКАМИ

Терпеть не могли мальчишки эти черные бантики,
прикрепленные к бескозырке.
Это кто-то «очень умный»
постарался:
у всех матросов пижонские ленточки развеваются сзади, а у юнг с Соловков – дурацкие бантики сбоку.
В город выйти нельзя – девчонки смеются, а пацаны дразнятся: «Мальчики с бантиками идут!».
– Мы шли на хитрость, которая каралась тремя нарядами вне очереди, – смеется бывший юнга.
– Самовольно пришивали ленточки к бескозырке и такими павлинами ходили по городу:
сзади ленточки, сбоку – бантики.
Если впереди наряд, нужно было быстро заправить ленточки под бескозырку.
А если не успел, то изволь чистить картошку. Когда на эсминце
«Дерзкий» я получил свое
первое морское звание, то с наслаждением оторвал от бескозырки бантик и торжественно выкинул его в море.
Сейчас думаю:
ну зачем это нужно было делать? Такая память…

…Книга Валентина Пикуля «Мальчики с бантиками» у Михаила Александровича стоит на почетном месте, потому что эта книга о них, об опаленных огнем войны пацанах, о юнгах Северного флота.

– А вы знаете, почему у героя книги фамилия Огурцов?
Потому что это «пикуль». Да и я там фигурирую. Перечитайте, может быть, догадаетесь – кто…

Автор: Наталия Дмитриева



Соловецкий кремль
там был штаб нашей школы и одна рота юнг по
электромеханическим специальностям



Детское восприятие
пишет один из учеников бийской школы
ребёнок спутал некоторые события
но более-менее последовательно изложил историю

приводим изложение школьника из Бийска Вадима
http://liceum.secna.ru/projects/wow/memyar/Karelin.htm
( Воспоминания записал Вадим, ученик 6 "а" класса Бийского лицея ).
Кутиков Михайло Саныч
Михаил Александрович является отцом маминой подруги.
Он родился в 1926 году, к началу войны ему исполнилось
14 лет.
Родился в Карелии.
Отец был заместителем министра лесной промышленности Карелии, мать - бухгалтером.
В семье было двое детей:
кроме Михаила, его младший брат.
В 1941 году поступил в открывшуюся на Соловках школу юнг.
(ошибка,школа открылась в 1942 году,прим автора сайта)
Начало войны для семьи было очень тяжелым:
началась эвакуация в Волгоградскую область.
В конце июня 1941 года немцами был взят Петрозаводск.
Летом 1942 года(в 1943,прим автора сайта),
после окончания школы юнг
Михаил Александрович добровольцем поехал на Северный флот.
На Баренцевом море, на миноносце "Карл Либкнехт"
служил юнгой-сигнальщиком. Затем стал командиром отделения сигнальщиков.
В 1943 году на Северном флоте принимали новые корабли, которые отправлялись в Англию.
Михаил Александрович был переведен на эсминец "Дерзкий".
На этом корабле он служил до конца войны. Главной задачей кораблей Северного флота была охрана и конвой транспорта из Англии и США в Советский Союз до портов Архангельска и Мурманска.
Наши 6-7 военных кораблей обеспечивали безопасность 30-40 грузовых судов.
Обратно в Англию везли лес, пеньку, смолу, руду.
Корабли из Мурманска шли до Исландии,
до города Рейкьявик. Там останавливались.
Брали запасы воды, топлива, продуктов, делали мелкий ремонт.
Затем шли до Англии, порт, где находилась основная база.
Наши представители набирали нужное количество грузов и совместно с английскими и
американскими кораблями в открытом море осуществляли обмен товарами.
Иногда конвой осуществлял сопровождение 50-70 кораблей по 10- 12 тысяч тонн.

Во время этих походов вся команда испытывала большое напряжение.
За нашими кораблями охотились от 10 до 20 немецких лодок, ни одну

из которых мы не должны были пропустить, а по возможности, утопить. Не всегда нам сопутствовала удача.
В среднем в каждом походе мы теряли по 6-7 кораблей.

Самые тяжелые воспоминания связаны с походом, который проходил накануне Сталинградской битвы.

По приказу главнокомандующего в нашу страну надо было доставить большое количество боевой техники на 37 торговых судах. До встречи в море с нашим конвоем их должны были сопровождать английские военные корабли.
Но когда появились немецкие подводные лодки, англичане повернули и ушли к своим берегам. Только 3 судна из 37 смогли уцелеть.
Наш эсминец смог отбить лишь один корабль противника, так как остальные по команде были рассредоточены на большом расстоянии друг от друга, и обнаружить их не представлялось возможности.

В сложной военной обстановке были и смешные случаи.
В 1944 году немцы применили новую торпеду, которая по звуку винтов корабля безошибочно попадала в цель. Это страшное оружие привело к гибели многие наши корабли. Один из московских институтов разработал новое устройство "фоксер" (лиса), которое представляло собой бочку с трещоткой. Она крепилась на тросе более чем на 100 метров от корабля. Во время испытания этого "фоксера", наш корабль принял его за вражескую торпеду и начал ее атаковать. Совершая всевозможные маневры, наш эсминец пытался уйти от нее до тех пор, пока не стало ясно, что убегаем мы от собственного "фоксера".
Этот случай охоты самих на себя еще долго со смехом вспоминали на "Дерзком".

Ежедневная тяжелая работа и постоянное чувство опасности превращали команду корабля в единую семью. Основной состав команды составляли молодые парни, самым старшим было 24-25 лет.
Дружеские взаимоотношения сохранились между нами, и после войны. Об окончании войны мы узнали в походе только в конце июня 1945 года