на Главную страницу

КОМАНДИРЫ

КОНТАКТЫ

КОРАБЛИ

История_Соловецкой_Школы_ЮНГОВ

Другие Школы и ЮНГИ




Дудоров Иван Васильевич




Дудоров Иван Васильевич , военная молодость





из сборника "Соловецкие юнги":

вспоминает Иван Васильевич Дудоров :



В 1942 году я работал на заводе «Электросвет» электромонтером.
Летом от Вилена Казарина узнал, что военкомат набирает подростков в военно — морскую школу.
Мы, четверо с завода — Вилен Казорин, Иван Болтунов, Юра Захаров и я — пошли в военкомат Фрунзенского района.
В Школу набирали исключительно добровольцев по заявлению и с согласия родителей.
Мамы у меня не было, она умерла до войны. Заявление о приеме в Школу юнг я написал и расписался за отца с его согласия.
Работница домоуправления поставила треугольную печать, подтверждающую подпись отца, при этом сказав громко, но доброжелательно:

«А подпись — то не отца! Иди с богом, ведь третьим идешь».
(Старший брат Миша служил на крейсере «Максим Горький», Андрей — в авиации, а мне было 16 лет.)
После медицинской комиссии команда москвичей выехала в Архангельск. В полуэкипаже Северного флота прошел еще одну медицинскую комиссию.
Экипировка по флотскому вещевому аттестату.
В строй — и вперед. В августе, когда мы еще были в полуэкипаже, нам зачитали приказ № 227.
Ныне этот приказ истолковывается как приказ Сталина «Ни шагу назад».
Некоторые фразы из этого приказа я помню, по — моему, дословно.
Очевидно, поэтому распорядок и уставной режим для меня были не в тягость. В учебе удавалось все ,потому что страсть к флоту, к морю, к кораблям зародилась с детства, да еще и патриотизм, и любовь к Отечеству в нашем поколении были искренними.

В альбом, посвященный моему пятидесятилетию, супруга с дочерью сделали вот такую запись:
/На Белом с Соловков он начал,
/Его не раз балтийский шторм качал, /
По Черноморью он ходил в тумане /
И не был лишь на Тихом океане.

В 1943 году, по окончании Соловецкой школы, меня направили на Балтийский флот. А там зачислили в 4 — й дивизион сторожевых кораблей на морской охотник МО-413.
Дивизионом командовал капитан третьего ранга Лежепеков, а инженер — механиком дивизиона был Сергей Ильич Петров.
Поскольку я был корабельным электриком, то и подчинялся ему, конечно, через старшину электромеханической группы Ивана Макаровича Лапина, а потом, когда служил уже на МО — 408, через Михаила Ивановича Шейко.
Командовал МО — 408 Островский Макс Филиппович. Я им всем благодарен за боевую выучку и заботу в самых трудных боевых и штормовых ситуациях.
И, конечно же, Сергею Ильичу Петрову. Он учил нас, молодых, грамотно эксплуатировать технику, ремонтировать ее, бороться за живучесть корабля, давал «добро» на право управлять техникой на боевых постах электромеханической боевой части.

Война — это всегда бедствие, бедствие для всех. Опасность подстерегала каждого. Говоря об опасности, я всегда вспоминаю один случай — он словно из приключенческого фильма.
А было так. Однажды, находясь в дозоре, катер попал в сильный шторм. Его как щепку бросали одна за другой набегавшие волны.
Палуба превратилась в ледяной покров, передвигаться по нему было рискованно — можно свалиться за борт.
Именно это несчастье и приключилось с командиром катера Островским.
Услышав призыв о помощи, я немедленно сообщил о случившемся по команде и, ухватившись руками за нижние леера, повис за бортом, дав возможность офицеру уцепиться за мои ноги.
Подоспевшие моряки вытащили нас на палубу. Жизнь командира была спасена, да и моя тоже.
Это, пожалуй, наиболее яркое впечатление. Но были и другие эпизоды. И, может быть, более опасные.
Почти каждый выход в море заканчивался схваткой с вражескими кораблями.

...В тот раз наши катера действовали дерзко и решительно.
Не выдержав натиска, фашистские пираты, отстреливаясь, пустились восвояси. Однако один из их снарядов накрыл катер и осколком пробил всасывающий патрубок главного двигателя. Бензин попал на разогретый мотор.
Вспыхнуло пламя, угрожая взрывом. Смертельная опасность нависла над катером. Секунды решали все. И тогда командир отделения мотористов Ковалев и я, схватив асбестовые маты, накрыли ими огонь.
Но пламя не угасало, а мы, не боясь ожогов, своими телами плотно прижали маты к машине. Лишенный притока воздуха, огонь погас. В это же время аварийная группа под командой боцмана заканчивала заделывать бортовую пробоину, и катер остался в строю, продолжая выполнять боевое задание.
Чем примечателен период жизни на флоте? Я бы ответил словами декабриста Матвея Муравьева — Апостола:

«Мы были детьми 1812 года, жертвовать всем, даже жизнью для блага Отечества было влечением сердца.
В наших чувствах отсутствовал эгоизм».
А мы были детьми 1941 года...

Я демобилизовался в 1953 году в звании мичмана. Начал работать механиком в РТИ (радиотехнический институт Академии наук).
Женился. Пошел учиться в школу рабочей молодежи. Меня приняли в 7 класс условно. В 1955 году родилась дочь. В РТИ я участвовал в разработке и изготовлении линейного ускорителя электронов 30 МЭв.
Ускоритель предназначался для различных физических и технических исслеваний, связанных с применением мощного пучка быстрых электронов.
После вредных неощутимых воздействий излучаемых частиц мне пришлось изменить характер работы . С 1959 года стал работать в области электронной вычислительной техники. Учаовап в разработке элементной базы электронно — вычислительных машин второго поения (на полупроводниках).
Работал техником, старшим техником, инженером, старщим инженером, начальником лаборатории, заместителем начальника отдела, началом отдела в НИЦЭВТе (научно — исследовательский центр электронной вычислительной техники).

На пенсию ушел в 1990 году с должности главного контролера качества продукции научно-технического объединения электронной вычислительной техники «Персей», куда одило порядка двух десятков НИИ и заводов.
За разработку и внедрение в промышленсть ЕС ЭВМ (единой системы ЭВМ) награжден орденом «Знак Почета».
Имею нагрудный знак «Изобретатель СССР».
Главный комитет ВДНХ СССР наградил бронзовой медапью.
Жена и дочь окончили МАИ. Один внук учится в институте, другой — в медицинском училище.
Оглядываясь на прожитые годы, начало веду от Школы юнг.
Главное, нужно рассматривать это начало жизни от Школы в переносном смысле, то есть она дала выучку, дала путевку в жизнь.
Конечно, по — разному эта путевка использовалась, но в основном питомцы Школы нашли свое место в жизни, став командирами кораблей, соединений, командирами производств.

Какие черты характера воспитывались в нас? Проявить инициативу и, руководствуясь знаниями своей специальности и пользой дела, прилагать все усилия для выполнения должностных обязанностей, приказа.
Эти черты подсознательно проявлялись и в гражданской жизни.

Декабрист — капитан — лейтенант Константин Петрович Торсон — по поводу воспитания морских кадров для флота высказал замечательную мысль:

«Ничто так сильно не остается в человеке на всю жизнь, как страсть, получаемая к чему — либо в молодые годы».
Страсть, полученная в молодые годы, к флоту, к морю проявляется у меня и поныне.
Имею правительственные награды.